Как только мы стали жить с Татьяной, изменилась вся моя жизнь. Ее – тоже. Да и у Насти многое изменилось. Я перешел работать в нефтяную компанию. Хорошее место, только служебные командировки, напрягали. Нам и так было мало совместного времени, хотя мы и использовали для этого каждую секунду. Но положительное тоже было в командировках: появилась возможность свободного перемещения.
Со своим планом я не стал делиться ни с кем. Были у меня друзья: Игорь, отличный композитор и Максим, руководитель небольшой, но хорошо зарекомендованной студии звукозаписи. Я привез им диск с песнями, которые пела Настя. Перепевки чужих песен. Мы весь вечер слушали, оценивали вокальные данные, и полночи обсуждали возможность создания новых песен для нее.
Уже через три месяца я привез диск с минусовками. Счастья не было предела! Непонятно, кто радовался больше – Настя или ее мама. До конца года мы сделали еще один диск, Настя с новыми песнями участвовала в трех конкурсах и двух фестивалях.
Татьяна стала увереннее и спокойнее – творческие успехи дочери ее чрезвычайно радовали. Перспективы стали яснее и четче. Об этом с ней можно было говорить бесконечно. И мы стали еще – хотя куда еще – ближе. Я часто ловил ее пронзительный полный благодарности взгляд в наполненных слезами глазах. Такой болезненно родной и близкой для меня не была даже Наталья, жена.
Однажды, когда по служебным делам я был в Ленинграде, позвонила Татьяна.
– Настюша заняла четвертое место в Венгрии на конкурсе «Детская песня», встреть, пожалуйста, ее.
В аэропорту девочка чуть не снесла меня от радости, взлетев на руки, ухватившись за шею. Сияла, светилась счастливая, восторженная. Открывшийся большой творческий мир заворожил ее! Это был первый выезд за рубеж.
Пока ехали до моей гостиницы, не переставая щебетала, рассказывая, кто был, с кем общалась, кого видела, с кем познакомилась. Невероятно, сколько в ней вмещалось чувств, эмоций, мыслей, энергии, радости!
– Хочу для мамы спеть песню! – сказала, когда она уставшая и удовлетворенная легла спать.
От неожиданности я чуть не подавился откусанным яблоком.
Месяц назад мы с Игорем и Юрой Худяковым обсуждали его новую песню «Мама». Настя, конечно, была первой претенденткой на ее исполнение.
– Но понимаешь, двенадцать лет! Сможет ли она спеть?! – Юра сильно переживал. Ему не очень везло с песнями. Работал он продуктивно, четыре толстых тетради стихов и нот. Но так мизерно мало из них увидели свет.
– Сможет! Она собирается в Венгрию на конкурс. Вернется, привезу ее, поработаете с ней.
Наваждение. Совпадение или детское ощущение мира?
К Восьмому марта администрацией города и руководством нефтяной компании был анонсирован финальный тур и заключительный концерт Всероссийского Конкурса в нашем городке. Призеры получали гранты на обучение в областном центре детского и юношеского творчества. Победители награждались приглашениями в Испанию на годовое проживание и обучение.
Мы специально готовились к Конкурсу. После подтверждения нашей заявки я, как обещал, специально повез ее к моим друзьям на репетиции и запись. Два месяца плодотворной работы. Уровень Настиного мастерства взлетел с первой космической скоростью. Новая мощная аранжировка четырех известных композиций и две совершенно новые песни.
Конкуренция на Конкурсе была серьезной и жесткой. И не только на сцене. Что только не происходило за кулисами. В жюри оказался мой друг Сережка Емелин. Мы жили в одном подъезде, детство и юность у нас была общая. Я ушел в армию и выбрал технарское направление, а он откосил от армии и ушел в искусство, в музыку. На свадьбе он был моим свидетелем. И тоже очень сильно переживал из-за гибели Натальи. Признался как-то потом, что тоже любил ее, только тайно, чтобы не помешать нам. Кошмарные вещи он рассказывал про этот конкурс: подкуп, подставы, обман, взятки, купля, продажа. Бедные дети, если бы они знали, что не только их выступления решают их судьбу.
Я не сказал ему, что Настя участвует в конкурсе.
В тяжелейшей борьбе мы вышли на финишную прямую.
Финал сегодня…
Я едва успевал вернуться из служебной командировки.
Подгаданное к началу концерта расписание поезда сбилось – где-то там, на путях, в пяти часах от вокзала, произошел снежный завал. Пока дождались спецтехнику, пока вычистили пути, я чуть с ума не сошел от напряжения и переживаний. Проводница беспокойно наблюдала за моими сдержанно-резкими перемещениями по вагону. Участливо предлагала то чай, то валериану, то пустырник, то коньячок…
Нервы… Нервы… Нервы… Полосни опасной бритвой, и рушится вокруг все! Теряются люди, теряются вещи, связи, отношения… Нервы… Достаточно маленькой искорки, чтобы загудел, затрещал, заскрежетал, забушевал полыхающий бешеным огнем лес, лес спокойствия и уверенности. Нервы… Когда ломается голос и не можешь попасть рукой в карман брюк – предательски дрожит – и от слабости в коленях чуть не падаешь на землю…
Нервы…
Смутное состояние проникло в душу маленьким родничком.
С каждой секундой усиливая давление, нахлынуло огромным цунами.
Ощущение, что что-то происходит не так, придавило. Я сидел в пустом купе, пытаясь глотнуть больше воздуха. Интуиция редко когда меня обманывала. Но было абсолютно не понятно, с чего бы вдруг что-то пошло не так. Анализ предстоящих событий ничего не дал. Ни одной зацепки.
Черт! Но что-то идет не так!
По времени конкурс уже начался, а мы только мучительно медленно подкатывали к вокзалу. Еще на машине двадцать километров по скользкой дороге…
«Бух-бух-бух» – ударялось в грудь сердце.
«Пум-пум-пум» – давило давление в ушах.
Зажав подмышкой плюшевого кота, я ворвался в Дворец Культуры. Охрана, толпы народа, милиция, дети, родители, учителя, камеры, репортеры…
Вещи пришлось оставить у администратора…
В зал не протолкнуться.
Люди! Пожалуйста! Мне очень надо!
Через закрытые двери и гул толпы бухала неразборчивая музыка.
Опоздал? Нет! Нет!
Каким-то чудесным образом я оказался в зале.
Полным ходом шел конкурс. Какой-то мальчик звонким голосом пел что-то про подснежники.
Кто это?
Перебирая по памяти список конкурсантов, пытался понять: успел или не успел. После мороза в духоте зала мозг еще не перестроился. Пока пришел в себя от резкого температурного контраста, пока привык к полумраку зала, оглядел ряды кресел, подснежники закончились, вышла девушка-конферансье:
– Первый голос, который мы слышим. Первые глаза, которые видим. Первые руки, которые нас согревают и ласкают. Первое слово, которое мы произносим… Мама.
«Ааааааааааааааааааааааааааааааааааа….. Я успел!!!»
Выступает… Победительница конкурса «Нет войне», дипломант конкурса «Зимушка-зима», призер международного конкурса «Детская песня», Хмельницкая Анастасия, 12 лет…
«Мама»… Музыка и слова Юрия Худякова…
Премьера песни…
На сцене погас свет, зал погрузился в темноту, заиграла музыка.
Я вздрогнул.
Мелодия проигрыша так резко и остро напомнила мне ночь в зимнем Ленинграде. Не спалось. Так со мной бывает часто. Словно ты сидишь на берегу лесного озера и упорно наблюдаешь, когда же под светом полной луны раскроется кувшинка. А она не раскрывается. И напряжение растет. Я вышел в город и всю ночь бродил по пустым улицам. Снег выпал недавно и еще кружился, и было его не так уж много. Местами. Деревья накрылись пушистыми кружевами. Я шел и шел по набережной. Странное томление было в те часы. Предвкушение, ожидание чего-то необычного, ощущение, что подвластны тебе все силы природы, прошлое и будущее… А через два часа, ранним утром, я встречал в аэропорту Настю.
Та ночь неожиданно всплыла в памяти, и я заново ее переживал.
Есть на земле,
есть на земле,
есть то слово,
что в трудный час и грустный день
нам готово
силы придать,
боль отогнать.
Это слово «мама»,
что с рожденья на устах.
Как бы ни был путь судьбы далек,
если вдруг надежд осталось мало,
позови – всегда к тебе придет
ангел твой земной, родная мама.
Жизнь, что дана,
жизнь, что дана,
так прекрасна.
В миг не понять
нам этот дар.
И однажды
вспомнишь ее, только ее,
Нежный голос. Мама.
И душа моя поет.
Как бы ни был путь судьбы далек,
если вдруг надежд осталось мало,
позови – всегда к тебе придет
ангел твой земной, родная мама.
Позови – всегда к тебе придет
ангел твой земной, родная мама.
Есть на земле,
есть на земле,
есть то слово,
что в трудный час и грустный день
нам готово
силы придать,
боль отогнать.
Это слово «мама»,
И душа моя поет.
Знакомая мелодия, знакомый голос зазвучали в темном, переполненном зале. Звучали совсем не так, как дома, на репетициях, в звукозаписывающей студии. Мы столько раз обсуждали с Настей, как петь, какие чувства ей хочется вложить в свои слова, в свой голос. Сколько было слез и улыбок. И вот он, венец стольких трудов, не всегда легких вечеров, тяжелых репетиций, мучительных часов работы в студии.
Детский голосок звучал настолько неожиданно чувственно, с такой силой и интонацией передавая переживания, что не верилось – исполнительнице двенадцать лет.
«Как ты поешь, девочка, если бы ты знала, как ты поешь!» Я так и не решился ей потом сказать, что три дня назад Юра Худяков умер от сердечного приступа.
Я столько раз слышал песню, но все равно не сразу понял, что она закончилась. Секунд двадцать в зале стояла оглушительная тишина. А потом началось такое, что с трудом, держа высоко над головой плюшевого кота, удалось добраться до сцены. Выскочившие из ниоткуда менеджеры и охранники пытались навести порядок, но Настины поклонники уже хлынули на сцену.
Девочка прижалась ко мне вместе с котом. Улыбалась, но глазки были мокрые, и не от радости. Взгляд блуждал по сцене, залу. Подошла обеспокоенная ведущая – проводить за кулисы.
– А где мама? – с бесконечной надеждой в голосе и во взгляде, спросила Настя. Обняв, успокаивая и обещая все узнать, я увел ее со сцены.
Минусовка – запись песни без голоса певца, фонограмма.
Музыка и слова Воронежского поэта и композитора
Юрия Худякова .
| < Дождь под землей. Пятая страница | Дождь под землей. Седьмая страница > |