Вторая новелла

Проснулся от чувства дикого голода. Секунд пять еще смотрел в потолок, пытаясь понять: приснилось мне это или нет. Но какая-то озлобленная тварь с бешеной силой сжала в кулак мой желудок. Аж, потолок завертелся перед глазами. Не приснилось.

Еще эта эрекция. Член налился кровью так, что светится сквозь одеяло…

Пришлось встать. Охренеть! Два часа ночи! Организм, ты, что – с ума сошел!!??

До загадочной утренней эрекции еще далеко!

Скорее по привычке, чем с какой-то другой целью, раскрыл холодильник. Да, конечно, на его обглоданных ребрах только окаменевшая половина лимона.

Проснулся совсем, вспомнил: три дня бешеного напряжения в переполненном душном вонючем вагоне, сидя – НЕ СПАТЬ! – на нижней полке, держа между ног рюкзак с тремя килограммами намытого в киргизском золотоносном месторождении Тоголок золотого песка. С вокзала на полуавтомате домой, минуя ванну, кухню, в кровать – СПАТЬ!

Придется топать в круглосуточный.

Дурацкий стояк не проходит. Как голодуха связана с рефлексом эрекции? Говорят, у висельников наблюдается death erection (эрекция смерти). А голод можно сравнить с началом смерти?

Кое-как пристроив в трусах напряженный детородный орган, оделся.

Ух! Морозец!

Середина марта.

Вспомнилось:

 Рыхлый снег темнеет в марте,

Тают льдинки на окне.

Зайчик бегает по парте

И по карте

На стене.

 

Весна, сначала дорвавшись до природы, по-скотски разорвала в необузданной страсти всю ее снежную одежду. Но, увидев ее неприглядную анорексичную обнаженность, потеряла к ней интерес. И зима, из последних сил пытаясь снизить эффект резкого оголодавшего рывка оголтелой разнузданной весны, заботливо прикрыла льдинчатым шифоном голые обвисшие груди стыдливой природы.

Пахнет снегом и легким неуловимым ароматом пробуждающихся к жизни робко набухающих почек деревьев. Под тяжелыми ботинками хрустят в морозной тишине закостенелые лужи.

Вот же напасть! Эрекция так и не отпускает. И жрать хочется все сильнее.

Дорога идет через двор дома. Темно. Какой-то уродец поразбивал все лампочки на фонарях, а коммунальным службам откровенно пофиг на это дело: ходи народ, ломай коленки.

У самой стены дома елозятся два тела. На боку. Мужик трахает тетку.

Подошел ближе.

Бомжи.

Нестерпимо и омерзительно воняет грязью, застоявшейся сивухой, мочой, экскрементами.

Она мычит в такт его толчкам. Он же, тесно ее обхватив, едва приспустив штаны, так что его белая срака кажется несуразной в этой помойке, тычет в нее как маятник: тынс-тынс-тынс-тынс…

Я подошел почти вплотную. И со всего размаха, так чтобы срезонировать с этим «тынс», вдарил тяжелым военным ботинком на толстой резиновой подошве в это светлое пятно с черной расщелиной. Удар получился такой сильный, что бомжиха отлетела на полметра. Бичара попытался заорать, за что получил второй удар в седалищную кость. Заскулил. Запутался коленями в полуснятых штанах. На корячках уполз за угол дома.

Странное оцепенение нападает иногда на меня – начинаешь думать, а нормальный ли я? – прокрадется какая-нибудь полулегальная шальная мысль, порой извращенная, в обычных условиях вызывающая брезгливое отторжение и рвотное неприятие. Нападет, и не отвязывается. Каждым мгновением вкручиваясь плотным кольцом необъяснимого и непреодолимого желания. Наваждение, колдовство.

Так случилось и в этот раз. Хотя, может быть, это сказалось трехмесячное воздержание, пока я в поисках золота лазил  по  отрогам северного хребта Кокшаал-Тау.

Глядя на скрюченную представительницу прекрасного пола, подумалось: «вот для чего у меня этот ночной приапизм».

Пристроился сзади. Вонища вдарила в нос, мозг. Тошнотворный смрад чуть не вывернул наизнанку пустой желудок. Но странное дело, болт в моих штанах не только не съежился от отвращения, а, наоборот, огнедышащим «Тополем-М» вырвался из расстегнутой ширинки и врезался в зловонное влагалище.

Обжигающие липкие внутренние спазмы бомжихи: она хочет, она возбуждена, я хочу, я возбужден. До предела. И начинаю ее жестоко на всю длину моего восемнадцатисантиметрового органа фигячить. От вони кружится голова, темнеет в глазах. На мгновенье теряю над собой контроль. Ору, как идиот, во всю глотку. Упруго кончаю в нее… Желудок сотрясается в такт потокам спермы, проталкиваемой по каналу. И я, скорчившись, блюю горечно-кислотной пустотой…

… Мокрый конец блестит, вытереть нечем, засунул, как есть в трусы.

Схватил за плечи свою партнершу, отволок к ближайшей скамье.

– Сиди здесь! Поняла!? Никуда не уходи! – Почти прокричал я. Съежившись то ли от холода, толи от испуга, словно ее собираются ударить, она закивала. Я укрыл ее своей курткой – все равно провоняла – и побежал в магазин.

*

Почему мужики носятся только за красивыми телками? Бегают, добиваются, ухаживают, пристают, насилуют. Вот, в общественном транспорте на меня в давке облокотится чучело какое-нибудь, так я рожу скривлю, отодвинусь. А зайдет пава, красоты неписаной, так постараюсь прижаться, ладошкой по попке ненароком провести.

Почему красивым женщинам столько внимания, времени, сил, почета, чувств, эмоций, денег?

А как же страшненькие, уродины, полные, толстые, анорексичные, дистрофичные и многие, многие другие, которые имеют какой-нибудь дефект во внешности? Что отличает одних от других? Красота. Красота, как один из факторов привлекательности, как показатель генетической полноценности, заставляет самцов «биться» в жестокой конкуренции за право оплодотворения. Для многих рыб, например, привлекательными самками считаются крупные особи. А самка мотылька семейства Saturniidae привлекает самцов выделяющихся из брюшка феромонами.

Что привлекает человеческих самцов в человеческих самках – загадка загадок.

Великий русский фантаст Иван Ефремов построил и обосновал свою теорию, в которой мерилом красоты и привлекательности является целесообразность. Не могу удержаться, чтобы привести слова этого мыслителя.

«…Чувство прекрасного, эстетическое удовольствие и хороший вкус — все это освоенный подсознанием опыт жизни миллиардов предыдущих поколений, направленный к выбору наиболее совершенно устроенного, универсального, выгодного для борьбы за существование и продолжение рода. В этом сущность красоты, прежде всего человеческой или животной, так как она для меня, биолога, легче расшифровывается, чем совершенство линий волны, пропорций здания или гармонии звуков».

«…Чувство красоты: это отражение очень реального и важного, если оно закрепилось в наследственной, подсознательной памяти поколений и стало одним из устоев нашего мироощущения… Вся эволюция животного мира — это миллионы лет накопления зернышко за зернышком целесообразности, то есть красоты».

«Человек из всего мира высших животных отличается наиболее развитым чувством формы, соразмерять и ощущать которую помогают указанные мышцы глаза. Это чувство использовано природой для выполнения важнейшей задачи — взаимного привлечения разных полов. У древнейших наземных позвоночных — пресмыкающихся — и родственных им птиц основным чувством было зрение, острота которого у них иногда поразительна: грифы с высоты видят лежащую на равнине падаль почти за сто километров. Очень зорки крокодилы и даже маленькие ящерицы… У птиц, с их более развитым, чем у пресмыкающихся, мозгом, красочный наряд самца зачаровывает самку и покоряет ее. Чем выше интеллект, тем более сильные средства надо применить, чтобы заставить особи разных полов, и главным образом самку, подчиниться требованиям природы. Определенная гамма цветов просто гипнотизирует чувствительное к этому животное».

«И вот, использовав чувство формы для влечения полов, природа необходимо должна была обеспечить автоматическую правильность выбора, закодировав в форме, красках, звуках и запахах восприятие наиболее совершенного. Тогда предок человека, стоя еще на очень низкой, звериной ступени развития, стал правильно выбирать лучших жен или мужей. Половой отбор стал действовать не только интенсивнее, но и в верном направлении, — словом, все пошло как надо для быстрого восхождения по лестнице исторического развития, все большего совершенствования организма. Потом, когда мы стали мыслить, этот инстинктивный выбор, закодированный так, что он радует нас, и стал чувством красоты, эстетическим наслаждением. А на самом деле это опыт, накопленный в миллионах поколений при определении того, что совершенно, что устроено анатомически правильно, наилучше отвечает своему рабочему, функциональному назначению… Механизм — да! Но в этом механизме длительное историческое развитие заложило программу неизбежного совершенствования, восхождения к лучшему. Вот почему прекрасное имеет столь важное для человека значение».

«Каковы общие отправные точки нашего заключения: человек этот красив? Блестящая, гладкая и плотная кожа, густые волосы, ясные, чистые глаза, яркие губы. Но ведь это прямые показатели общего здоровья, хорошего обмена веществ, отличной жизнедеятельности. Красива прямая осанка, распрямленные плечи, внимательный взгляд, высокая посадка головы — мы называем ее гордой. Это признаки активности, энергии, хорошо развитого и находящегося в постоянном действии или тренировке тела — алертности, как сказали бы физиологи».

«Идеально здоровый человек не испытывает потребностей сморкаться или плевать и обладает лишь слабым собственным запахом. Излишне пояснять, какое большое значение имела такая отличная химическая балансировка организма в дикой жизни, когда человека выслеживали хищники или он сам подкрадывался к добыче».

«…Большие глаза и притом широко расставленные, не слишком выпуклые и не чересчур впалые. Чем больше глаза, тем больше поверхность сетчатки, тем лучше зрение. Чем шире расставлены глаза, тем больше стереоскопичность зрения, глубина планов».

«Красивы ровные, плотно посаженные зубы, изогнутые правильной дугой, — такая зубная дуга отличается наибольшей механической прочностью при разгрызании твердой растительной пищи или сырого мяса. Красивы длинные ресницы — они лучше защищают глаз. Нам кажутся они изящнее, если изогнуты кверху, — ощущение верно, потому что отогнутые вверх кончики не дают ресницам слипаться или смерзаться».

«… Нормально сложенная здоровая женщина всегда имеет более развитый жировой слой, чем мужчина. Это хорошо известно, но так ли уж всем понятно, что это не более как резервный месячный запас пищи на случай внезапного голода, когда женщина вынашивает или кормит ребенка? Попутно заметьте, где на теле женщины располагаются эти подкожные пищевые запасы? В нижней части живота и области вокруг таза — следовательно, эта резервная пища одновременно служит тепловой и противоударной изоляцией для носимого в чреве ребенка. И в то же время этот подкожный слой создает мягкие линии женского тела — самого прекрасного создания природы».

Некоторые современные ученые трактуют красоту, как генетическую полноценность. Однако и здесь не все так просто. Разум человека, сознание – вносят в инстинктивное восприятие этой полноценности свои, более чем, ощутимые коллизии. Культура, традиции, образ жизни, географическое местожительства, воспитание, образование, духовность и т.д. и т.п. – все это влияет на выявление, выделение, восприятие красоты. Вспомнить хотя бы эталоны красоты женских фигур – в разное время, различное восприятие: от пухленьких «доярок» до селедок с 90-60-90, от Венеры Милосской до Жизель Бюндхен, которая при росте в 180 сантиметров имеет вес всего 60 кг.

Хотя, конечно, генетическая полноценность как раз и составляет целесообразность. То, что максимально направлено на развитие вида, его совершенствование, стойкость к выживанию и экспансии среды обитания, то и является целесообразным, а значит и красивым и генетически привлекательным.

Поэтому резкие инстинктивные реакции отторжения вызывают либо серьезные дефекты внешности, либо явные проявления болезни, либо реальные уродства, либо абсолютная красота (от кровесмешения – зацикленной системы обмена мертвого генофонда).

При всем при этом, небольшие «нарушения» во внешности могут оказаться дополнительными факторами привлекательности, сигнализируя о «чужой» крови и незнакомом генофонде, что может представлять собой еще одну эволюционную возможность для популяции.

 

Конечно… возникает вопрос: да нахрена все это?! Столько сложностей!

Ради чего? Ради чего все это – привлекательность, красота…

Половой отбор.

Все из-за него и ради него.

Естественный отбор, чтобы ускорить эволюцию вида, «придумал» половое размножение: разделил вид на два различных пола, которые выполняют практически противоположные эволюционные задачи. Самки репродуцируют вид и гарантируют его стабильность. Поэтому они меньше всего подвержены изменениям. Самки не могут заменить друг друга, то есть одна самка родить чужого ребенка не может.

Самцы же, реализуя взаимозаменяемость вида, становятся «расходным материалом». На них эволюция экспериментирует с наборами качеств и характеристик вида в целом и человеческой особи отдельно. Самцы не только более изменчивы, но и способны заменить друг друга. То есть одну и ту же самку могут оплодотворить разные самцы. А, значит, неудачный самец может быть заменен более удачливым самцом.

Это дает самкам возможность проводить селекцию изменчивых самцов.

Вот тут и возникает половой отбор. Процесс, в основе которого лежит конкуренция за полового партнера между особями одного пола, что влечет за собой выборочное спаривание и производство потомства. Самцы бьются за право оплодотворить самку. Побеждает максимально конкурентно способный. Этот механизм является одной из основных причин эволюции (усилению) тех качеств и свойств, которые позволят виду и роду выжить в агрессивном окружающем мире.

В пределах вида один из полов, как правило, женский – играет роль ограниченного ресурса для другого – мужского. Поэтому и приходится биться самцам.

 Пришли девчонки,

Стоят в сторонке,

Платочки в руках теребят.

Потому что на десять девчонок

По статистике девять ребят.

 

Революционная смута, послеревоционные чистки, страшная война – унесли десятки миллионов мужских жизней. Что еще раз доказывает: гибнут активные, сильные, выдающиеся мужские экземпляры человеческого племени. Поэтому «ребят» меньше – не успели еще народиться и сбалансировать соотношение.

Есть и другой смысл в этих строчках. Как бы ни был спрос на «ребят» девчонки «стоят в сторонке», скромно теребя платочки. Как и подобает любой самке по законам Природы по закону полового отбора.

Сравните с современной трактовкой.

 

Макияж наводишь – все, что только в моде,

Лето в гардеробе при любой погоде.

Декольте поглубже, юбку покороче,

Сегодня ночью буду танцы – это точно.

Обзвонила всех подруг,

Сумку под руку и такси в клуб.

Столько парней вокруг,

И один уже заметил блеск твоих губ.

С ним уже уходишь, а подруги одиноки,

Хоть одеты, будто на парад.

Но статистика такая, не поспоришь,

Ведь на десять девчонок всегда девять ребят.

 

Девушки? Нет! Хищницы, вышедшие на тропу охоты и войны. Самки, возомнившие, что могут занять место на острие атаки эволюции Человечества, заменить самцов.

 

Половой отбор контролирует поведение самцов и самок. Для того чтобы самцы могли конкурировать друг с другом, у них развиваются разнообразные свойства и качества. Они составляют основу видового развития. В результате этого самцы приобретают привлекающие внимание качества: яркую окраску, громкое пение и так далее и тому подобное. Самки же просто выбирают самцов по наиболее привлекательным для них свойствам.

И вот, согласно этому половому отбору, самки должны быть незаметными. Так как они вынашивают, кормят и воспитывают потомство, и должны быть незаметны для агрессивной среды.

А наши, человеческие самочки, видимо решили проверить эффект «мужской беременности». Согласно теории, если основное бремя заботы о потомстве берет самец, то соответствующим образом меняется направленность полового отбора. И в итоге у самок развиваются «мужские» адаптации. Например, яркий брачный наряд, пониженная избирательность при выборе партнера, самцы при этом становятся более неприметными и более разборчивыми.

Получается, что согласно половому отбору, самки выбирают самцов и поэтому им незачем быть красивыми!

 

С другой стороны, человеческие самки тоже стремятся доминировать. Но Природа не наделила их – и, слава богу, иначе бы самцам и самкам пришлось бы биться за доминантность между собой, что привело бы к вымиранию вида, – мужскими качествами, такими как сила, реакция и т.п. Поэтому самки нашли самый оптимальный путь к доминированию: находиться рядом с сильным самцом. В идеальном случае – с вожаком, который приближает самку к себе, автоматически повышая ее статус до доминантного уровня. Для того, чтобы самец заметил самку, ей необходимо привлечь его внимание. Именно этот рефлекс привлечения принуждает самку к активным действиям за овладение вниманием самца.

И посмотрите на нынешних самок!

Яркие резкие активные стервы, суки и динамщицы!

Они, под эйфорией эмансипации, феминизма, равенства, равноправия довели рефлекс привлечения до гиперболических, извращенных масштабов

Равноправие предлагает женщинам право на равный с мужчиной труд и соответствующую оплату, право избирать и быть избранной в государственные органы власти, право на образование, право… равную… равные… равное…

Секс под влиянием эмансипации женщин стал другим. Раньше мужчины совокуплялись с женщинами ради продолжения рода и получения удовольствия от факта эякуляции. Ну, так задумано, что у мужчин эякуляция, семяизвержение, связано с максимальным удовольствием. Это такой же рефлекс, как выделение слюны при виде еды. Потом, в связи с более глубоким познанием женского организма и психологии, секс стал более женоориентирован. Мужчины занимались сексом не только ради себя любимого. Но и для удовлетворения своей партнерши. Сейчас…

Сейчас все не так просто. В большинстве случаев секс превратился в разменную монету. Повод для торговли, обмена, обмана, шантажа. Мужчин часто допускают лишь до моментальной эякуляции: «получил, что хотел, теперь отвали». Иногда позволяют потешить себя, превращая мужчин в стильный, гламурный, управляемый вибратор.

Вспомните, любимые мои самочки, вспомните милые мои женщины! Когда у вас был последний раз стопроцентно полноценный секс? Когда вы последний раз провалились в абсанс глубокого сияющего удовольствия и удовлетворения? Не от того, что мужчина был технически идеален – сейчас многие, начитавшись всякой хрени, вполне компетентны в точках «джи», «фи», «си». А от того слияния желаний, чувств, эмоций, когда в резонансе совместная энергетика колошматит по нервам, по внутренним органам, искрит по коже…

 

Отношения между мужчинами и женщинами стали другими. Встав на один уровень с мужчинами, женщины изменили равновесие, которое Природа регулировало половым отбором: самки являются гарантией репродукции вида, когда в процессе размножения никаким образом одна самка не может заменить другую. Хотя и здесь человечество посягнуло на святое и сокровенное: «рожаем» в пробирках, рожаем от неизвестно кого, используя донорскую сперму.

И, глядя на сегодняшнюю ситуацию, так и хочется вспомнить «Kirche, Küche, Kinder». И пусть заткнуться яростные феминистки!! Я не против равного права выбора, не против высоких зарплат для женщин, культурного и нравственного развития, самооценки своего эго. Заниматься сексом, общаться, иметь отношения с самодостаточными, умными, культурными женщинами намного интереснее и привлекательнее.

 

Но… «Рожденный ползать – летать не может!»

Разность полов – это не выдумка. Разность полов существует реально – опустите свой взгляд в пах, коснитесь груди. Человечество стало забывать, что нельзя требовать от женщины того, что для нее противоестественно и может быть губительным. Причем, губительно не только для отдельной особи – для всей Цивилизации.

Представьте неваляшку. Массивная тяжелая инертная нижняя часть уверено удерживает всю фигуру вертикально. Это женщины – средоточие опыта, мудрости, качественного отобранного многими поколениями генетического фонда. Это очаг, дом, дети, спокойствие. Легкая подвижная верхняя часть, голова, раскачивается от ударов внешней среды из стороны в сторону. Это мужчины. Они исследуют окружающий мир, покоряют его, устраивают для жизнеобитания, охотятся, воюют, бьются друг с другом и гибнут сотнями, тысячами, миллионами…

Стабильная система, которая всегда стремится к вертикальному состоянию.

Представьте теперь, что массивная тяжелая инертная нижняя часть оказалась наверху. Система сломается от легкого прикосновения.

 

Рожденная рожать – не может трахать!

Женщина – это Мать и Любовь, Хранительница очага, Церковь….

Мда…

*

Пока я отвлекся, подруга моя шла смиренно позади меня, стараясь не отставать. Лишь в подъезде притормозила. Открыл дверь в квартиру.

– Заходи, – кивнул головой вглубь дверного проема.

В прихожей включил свет, открыл ванную комнату, включил свет, поставил пакет со всякой санитарно парфюмерной бабской фигней, купленной в круглосуточном магазине.

– Полотенце на батарее висит, все остальное в пакете. Давай, не стесняйся.

Ушел на кухню.

Джин… С горла… Зубы стучат от холода об стекло. После десятого глубокого глотка тепло, плюхнувшись в пустоту, начало подниматься из желудка и растекаться по телу.

В ванной комнате стояла такая тишина, что подумал: умерла. И в этот момент струя ударила в металлическую поверхность ванны.

 

Она прожила у меня 3 дня.

Потом я отвез ее в Центр социальной адаптации.